ЯХТА НА ВЕТРУ
ЗИМНЕЕ УТРО
На стекло набросал мне мороз хризантему и крылья стрекоз.
Но какая-то чёртова сила, как на горе, тебя пробудила.
От огня золотых твоих глаз всё вокруг переплавилось враз.
Со стола, где закусок полно, испарились коньяк и вино.
Где поэзия? Проза одна, Упорхнули стрекозки с окна.
И стекла по стеклу хризантема. Мент в снегу за окном. Хрен с антенной.
* * *
Что мне твой Нотр-Дам? Что мне твой Колизей, если падает снег на могилы друзей?
Что, красотка, бассейн? Что мне твой лимузин, если не с кем зайти в угловой магазин?
Что мне сотовый твой в ресторанном дыму, если некому больше звонить по нему?
Меж крестов я пройду по январскому льду. С плит холодных я веником снег обмету.
Ты, подруга, езжай. Ты меня не жалей. Я пешком добреду до берлоги своей.
До двора, где у джипов толпится с утра с деловитыми лицами рвань-детвора.
Где на голых деревьях собор воронья, Где берлога - и та уж почти не моя.
* * *
С вами я навек повязан, братцы, общим горем, общею виной. Но верёвку мылить, иль стреляться, - это вы решайте не со мной.
Горек хлеб, и в никуда дорога - в этом я вам кровная родня. Но являться выскочкой пред Богом? Нет уж, братцы. Это без меня.
* * *
Опаздывают поезда. И самолётов ждать не ново. Но вот уж истинно беда, когда опаздывает слово.
Как у погасшего костра, как у забитых накрест окон о тех, кто ждал его вчера, оно рыдает одиноко.
Пред ним сиротские леса, земли безрадостные дали, и над могильными рядами безадресные небеса.
* * *
Вдали качнулась яхта на ветру. Волна чуть плещет на песок и гальку. И женщина красивая, нагая идёт вдоль побережья поутру.
Она в Москве растрачивала пыл по временным общагам и баракам, пока лихой араб из эмиратов её на всякий случай не купил.
Швыряет снег российская метель на окна банков, на щиты рекламы. И на Тверской у баров дрогнут дамы, в надежде выжить кинувшие Тверь.
Пока, вцепившись намертво в Москву, они с ней делят пьянки и разбои, дельфин играет в Средиземном море. И женщина проходит по песку.
Она забыла горе всех обид. Идёт себе, не думая о доле. И раковину держит на ладони и слушает, как море в ней шумит.
Ты не пристанешь к этим берегам. Тебя не взять ни золотом, ни властью. Но волны льнут к её босым ногам. И кто ответит, чтo на свете счастье?
* * *
Со слезой на щеке, со снежинкой на яркой губе позовёшь... Я приду. Но покоя не будет тебе.
От тоски по свободе, по жизни своей кочевой я отпетых бродяг буду вновь приводить с ночевой.
Разоряя тебя, как всегда, не по делу упрям, буду в разные страны звонить своим старым друзьям.
Буду жить, как всегда, о твоей не печалясь беде, пропадать без причин в дни рожденья неведомо где.
И не жди постоянства. Лишь в редкие ночи и дни до беспамятства нас обжигать будут вспышки любви.
Стать счастливой со мной - твой напрасный, несбыточный сон. Ты забыла про то, что созвездье моё - Скорпион.
От бессонных недель, от безденежья, горя, вранья задымится твой дом, задымится надежда твоя.
Измотавшись вконец, посылая проклятья судьбе, крикнешь: - Вон!.. Я уйду. Но покоя не будет тебе.
ГАУПТВАХТА - 2
С актерами я пропил увольненье. На гауптвахте нынче, значит, спим. Эй, комендант! А рядовой Шекспир не ночевал в твоём подразделенье?
Полковничек, отставить наставленья. Начальник мой не ты, а ход светил. Вот я сегодня за Верону пил, за гения эпохи Возрожденья.
А ты рождён всего лишь комендантом. Гляди, не стань, вояка, арестантом, уродуясь за лишнюю звезду.
Ты б лучше войны запретил на свете, пока нас всех не вздыбили в аду, пока ещё четырнадцать Джульетте.
* * *
С кем на ковре ты? С кем ты на диване? От ревности я - в стойке на ушах. Уэльский принц иль аравийский шах тебе браслет на ножку надевает?
Я думаю, народом сжат в трамвае, под мат в исконно русских падежах, какой же безнадежный я ишак. Таких и в Карабахе не бывает.
Ну что мне твои ведьмины глаза? И вспышка губ? И рук твоих лоза? Зачем живу, собою не владея?
Любовь? Не только. Всё легло не в масть. Ни доблестей, ни подвигов, ни денег. Вот и трамвай сломался, твою мать.
* * *
В который раз на берегу морском в отчаянье ты оземь хлопнул сети. Не повезло тебе на этом свете и ты решил, что повезёт на том.
Ну что ж? Вперёд! Семь футов под винтом. С пенькой и мылом ты явился к Смерти. Однако там никто тебя не встретил, и ты вернулся со своим жгутом.
Досадно, да? Так напряги умишко. На всех, балда, один кафтан у Тришки. А потому кончай свою тоску.
Нам злату рыбку не подкинут волны. Но коль стыдишься покупать треску, welcome, дружище, к нашей общей вобле.
АЛКОГОЛИК - 2
Мы вновь с тобой желанию подвластны. Вновь древней жаждой мучится душа. Но за душой, как прежде, ни гроша. А красть, увы, и пошло, и опасно.
А вот в шинке шампанское прекрасно. И водка тоже очень хороша. Да и портвейн, скажу я, не греша, он тоже в масть, хоть это и ужасно.
Что? Пиво? Не подкладывай свинью. Ведь я его и в праздники не пью. Оно, дружок, твоя прерогатива.
От виски у меня в башке раздрай. Под огурец коньяк?.. Ну что ж... Красиво. Спирт? Где? Ну наконец-то. Наливай.
* * *
Не возгордись, художник, пред толпою, где воздух пахнет гарью и свинцом. Ты послужи ей кистью и резцом. Открой толпе её беду и боли.
А коль она засвищет над тобою и в спину пнёт, и наречёт глупцом, красавица с божественным лицом тебя утешит преданной любовью.
Но если и красотка не верна, ступай в кабак. Напейся допьяна. Блажен, кто на судьбу обид не держит.
А как проспишься, приходи ко мне. Уж лучше две обманутых надежды, чем с похмела тоска наедине.
* * *
Зависеть от себя - счастливый случай. Не дай, Господь, зависеть от господ. То от ворот получишь поворот, а то и в рожу ни за что получишь.
Зависеть от рабов - куда не лучше. То поднесут с отравой бутерброд, то вытопчут от злобы огород, а то и дом спалят благополучно.
Дошло теперь, куда ты угодил? Налево - раб, направо - господин. А посреди - рябинушка у тына.
Куда же ты вколотишь свой шесток? В тебе же - ни раба, ни господина. Вот корень одиночества, браток.
* * *
Что справедливость? Недоступный плод. Богуют на земле орёл и решка. Коль не везёт - и ферзь твой станет пешкой. Тузом шестёрка станет, коль везёт.
Счастливчик потерял красоткам счёт. А ты и к жинке липнешь безуспешно. Ты хоть и трезв, да грянул оземь плешью. А он и пьян по ниточке пройдёт.
Вот у тебя кран без воды прохаркал. А он и в пекле Гоби иль Сахары случайно выйдет на студёный ключ.
Так и живём - кто с горки, кто на горку. Кому везёт - и ёжик не колюч, а не везёт - так и в дыре иголки.
* * *
У попрошайки доля нелегка. То от поклонов поясницу скрючит, то в рожу угодит плевок летучий, то взвоет зад от крепкого пинка.
К тебе ж бычок златой издалека сам прискакал. Вот случай, так уж случай! И ты, за грош полжизни отканючив, схватил его, как надо, за рога.
Теперь ты сам несчастных попрошаек пинками гонишь от своих лужаек. Меня ж к застолью кличешь в особняк.
Ну нет уж. Сам хлебай своё винище. По мне так лучше сотня злых бродяг, чем хоть один разбогатевший нищий.
* * *
На клык поддел ты времечко лихое. Подругу продал. Друга посадил. Теперь, крутой, диктуешь ты один, кого - на трапы, а кого - на сходни.
Судить не мне - ты свят или греховен. Попа купи, коль вправду господин. Попу не жалко для господ кадил. А мне в тебя и плюнуть неохота.
Грозишь? Во смех! Не трать свинца, дружок. Мне жизнь сама наполнит посошок. Да и тебя вослед за мной отправит.
Вот там он и решит - последний суд - кого из нас поднимут вверх по трапу, кого по сходням вниз поволокут.
* * *
Ну чем твоя набита голова? Блаженная, нам чудеса не светят. Мне в бочке мёд не выкатят медведи. Тебе не крикнет лебедем сова.
Мечтаешь - вознесёт тебя Москва. И принц заморский за тобой приедет. Ага. Наследный. Он уже в карете. Он срочно учит русские слова.
Уймись, подруга. Не летают лоси. И чуда в решете никто не носит не потому, что нету решета.
Одно лишь исключение - поэты. Два чуда размыкают им уста, два дива дивных - водка и сонеты.
|